Владимир Поселягин - Командир Красной Армии - Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии [сборник litres]

– Мы с вами, товарищ майор, – сказал сержант.

– Один на лестнице, держит второй этаж и площадку первого, чтобы нам в спину не ударили, остальные прикрывайте меня, – скомандовал я и, приготовив гранату, кинул её в ближайшую полуоткрытую дверь. Скорее всего, там никого не было и граната хлопнула вхолостую, но мы всё равно проверили. Переступая через тела погибших офицеров, ниже капитана не было ни одного, мы так проверяли комнату за комнату, кабинет за кабинетом. Видимо, немцы решили атаковать – две двери дальних кабинетов распахнулись, и на нас помчались, стреляя из пистолетов, десяток офицеров. Как в атаке, с перекошенными лицами они шли в рукопашную. А мы стреляли. Я стрелял в положении с колена, остальные стоя, три автомата взяли богатую жертву и положили всех. Но я обнаружил, что встаю один, боец и Борисов лежали на спине. Сержант наповал, а мотострелок отходил. Да и я вдруг почувствовал слабость. Вот честное слово, не чувствовал, что в меня попали, а на груди мокро. Собрав последние силы, я стал осматривать оставшиеся кабинеты штаба. В одном, здоровенном, с картами, устилающими стол, я обнаружил двух генералов и полковника, они стояли и гордо смотрели на меня, их кобуры были закрыты.

– У вас был шанс, – чувствуя, как по губе течет кровь, прохрипел я и, вскинув автомат, нажал на спусковой крючок, добивая остатки диска. Генерал, в котором я признал фон Бока, упал изрешечённый пулями, как и остальные офицеры. Чуть позже, с опозданием в пару секунд, на ковровую дорожку упал и я.

Я был ещё в сознании, передохнув несколько секунд, собираясь с останками сил, полз к окну.

Там я несколько раз пытался встать, чтобы узнать, держится кто или нет, но силы быстро таяли. Сняв с пояса последнюю гранату, я выдернул кольцо и держал рычаг, устало поглядывая на входные двери, чувствуя, как с кровью из меня уходит жизнь.

Мои надежды не оправдались, через пять минут двери с шумом распахнулись и в кабинет ворвались немецкие автоматчики, рассредоточившись вдоль стен. Ко мне они не подходили, только поглядывали на зажатую в руке гранату да переговаривались на своём на варварском.

Через минуту следом прошёл офицер, майор, судя по погонам. С огорчением посмотрев на убитых генералов, он покачал головой и подошёл ко мне, присев на корточки в паре метров.

– Майор Фролов? – спросил он, жутко коверкая слова.

– Да… я, – прохрипел я.

– Я должен вас расстрелять на месте с учётом того, что вы натворили, однако смотрю, что этого уже не требуется, да?

– У каждого есть выбор. Я свой… кха-кха… сделал.

– Хотите остаться в живых?

– У меня только одна просьба… кха-кха…

– Какая? – заинтересовался майор.

– Похороните не глубоко.

– Не вижу ничего сложного. Похоже, у вас нет шансов.

– Вы правы, – сказал я и отпустил рычаг.

Дело было в том, что эта граната была специфической: даже если бы захотели, все пятеро автоматчиков и офицер не успели бы покинуть кабинет. У них не было тех четырёх секунд. Именно с запалом этой гранаты я поработал, и она рванула сразу.

Разрыв гранаты подкинул и отшвырнул в бок меня, досталось майору и возможно кому-то из солдат, но я этого уже не видел. После разрыва меня поглотила тьма.

27 мая 1942 года. 11 часов 07 минут. Поле на окраине города, где находится разгромленный штаб группы армий «Юг»

Двое гостей, появившихся на этом поле в своих бронекостюмах, шлемах с тепловизорами, системами распознавания, встроенными прицелами для стрелковых комплексов, что висели на боках, и с мягкой походкой опытных солдат смотрелись на этом поле феерично. Однако никто их не видел, а вот они видели всё. Поле было усеяно воронками от бомб и артиллерийских снарядов, застывшие обгоревшие остовы военной техники, поврежденный бомбардировкой городок и тишина. Только часовой у перевёрнутого бронетранспортёра глухо кашлял в кулак. Пахло горелой техникой, сгоревшей взрывчаткой, горелым мясом и бойней. Пахло войной.

Но двоих пришельцев, осторожно ступающих по земле, интересовала не война вокруг, а аккуратные ряды убитых солдат, выложенные на расчищенном участке поля.

Один из них со странным прибором в руках, похожим на книжку, отошёл от одного длинного ряда тел и подошёл к другому, где их было не так много. Вдруг пришелец с прибором остановился и что-то сказал своему спутнику. С переводом это звучало так:

– Это он, – голос был басовитый, с хрипотцой. Было понятно, что это не только старший в группе, но и по возрасту.